журнал стратегия

#журнал стратегия

Вверх или вниз?

Начавшееся в 2016 году оживление мировой экономики, несмотря на сомнения скептиков, уверенно набирает силу. Рынки восстанавливаются, международные экономические организации повышают прогнозы роста. Как выиграть от начавшегося подъема мировой экономики?

Полномасштабное оживление

Спустя почти десять лет после начала глобального экономического кризиса все его бури и тревоги, кажется, окончательно уходят в область воспоминаний. К середине 2017 года опустело последнее гнездо «черных лебедей»: пресловутый кризис еврозоны, несмотря на все перипетии брексита и прочие нерешенные проблемы европейского интеграционного проекта (разбираться с которыми, похоже, придется не год и не два), благополучно остался в прошлом. Последний прогноз МВФ обещает мировой экономике в 2018 году рост на 3,7%, в том числе США — на 2,3%, еврозоне — на 1,9%, группе экономик с развивающимися рынками — на 4,9% (в том числе Китаю — на 6,5%). Эти цифры, конечно, не дотягивают до средних показателей «золотого десятилетия» экономического роста, когда в 1999–2008 годах мировая экономика росла в среднем на 4,2%, а экономики стран с развивающимися рынками — на 6,2% в год. Но если говорить беспристрастно, отставание выглядит не столь драматичным. А если вспомнить, что еще полтора-два года назад оптимистов, дававших схожие прогнозы, принято было клеймить за «невнимание к фундаментальным факторам турбулентности глобальной экономики», результат получается и вовсе впечатляющий. Экономисты не были бы экономистами, если бы не обставляли позитивные прогнозы массой оговорок, условий и предупреждений в духе «несмотря на краткосрочный оптимизм, долгосрочные риски сохраняются». Спору нет — это хороший способ защитить себя от возможных упреков, если прогнозы не сбудутся. Да и оснований для осторожности, действительно, достаточно. Продолжающееся ралли на американском фондовом рынке не бесконечно. Рост мировых цен на энергоносители и металлы, несмотря на хорошие темпы, пока выглядит достаточно хрупким. Дисбалансы в экономике КНР, вызвавшие два года назад почти двукратную «просадку» китайского фондового рынка, никуда не исчезли и по-прежнему висят дамокловым мечом над экономикой страны (достаточно сказать, что, несмотря на частичное восстановление, ведущий фондовый индекс КНР Shanghai Composite к декабрю 2017 года более чем на треть отставал от пиковых значений, зафиксированных в июне 2015-го). Брексит и миграционный кризис в ЕС тоже могут преподнести сюрпризы. Но в долгосрочном периоде риски всегда существуют. Важно лишь то, насколько они серьезны. И действительно, насколько? Грозят ли они ввергнуть мир в новый экономический кризис или могут лишь замедлить начавшееся оживление? Многое, конечно, зависит от интерпретаций, а они, в свою очередь, зависят от настроений в экспертной и деловой среде. В этом отношении прогресс последних лет также бесспорен. Алармизм постепенно уступает место реализму, и прогноз достижения к началу 2020-х годов темпов роста мировой экономики на уровне 3,8–4,0% уже никого не шокирует. Повторение глубоких кризисов, разумеется, возможно, но в настоящем ничто не говорит об их неизбежности в ближайшие 3–5 лет. Более того, эти кризисы, когда придет их время, уже не будут «рецидивом» глобального кризиса 2008–2009 годов, а будут реакцией на новые проблемы глобального развития, накопленные в период ускоренного роста мирового хозяйства. И у бизнес-лидеров, и у экономических регуляторов еще будет время подумать над этими проблемами. Более насущным представляется поиск ответа на вопрос, как выиграть от начавшегося подъема мировой экономики?

oooo.plus_341

Среди условий успеха — снижение процентных ставок, рационализация курсовой политики, содействие росту выпуска и занятости в секторе малого и среднего инновационного бизнеса, а также — не в последнюю очередь — соразмерение геополитических и имиджевых амбиций с ресурсными возможностями экономики.

Сергей Афонцев, член-корреспондент РАН, заведующий Отделом экономической теории Национального исследовательского Института мировой экономики и международных отношений им. Е. М. Примакова РАН, завкафедрой мировой экономики МГУ им. М. В. Ломоносова, главный научный сотрудник ВАВТ Минэкономразвития России

В деревне Гадюкино опять дожди?

До середины 2017 года казалось, что российская экономика окажется одним из бесспорных бенефициаров глобального оживления. На фоне роста экспорта и промышленного производства, улучшения финансового состояния компаний и повышения предпринимательского оптимизма темпы роста российского ВВП во II квартале 2017 года вышли на уровень 2,5% в годовом измерении. Последний раз такие темпы наблюдались в IV квартале 2013 года — правда, тогда им на этом уровне удержаться не удалось. К октябрю рост промышленного производства сошел на нет, рост инвестиций в III квартале замедлился по сравнению с предыдущим кварталом вдвое, а число банкротств российских компаний, по данным Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, за тот же период почти достигло рекордного уровня, зафиксированного в октябре кризисного 2009 года. Что же пошло не так? С точки зрения внешних условий все было более чем благополучно. Восстановление мировой экономики создало благоприятные условия для роста спроса на продукцию российского экспорта. Цены на нефть сорта Brent выросли с минимумов января 2016 года по конец ноября 2017 года почти в 2,4 раза. Цены на алюминий за тот же период выросли в 1,4 раза, цены на медь — почти в 1,6 раза. В результате экспорт топливно-энергетических товаров за первые III квартала 2017 года увеличился в годовом выражении на 31%, металлов — на 23%. В лучшие годы такая динамика дала бы значительный импульс экономическому росту. Что не менее важно, приток средств из-за рубежа по финансовому счету платежного баланса в январе-сентябре 2017 года составил порядка 13,8 млрд долларов (по сравнению с оттоком средств в размере 10,8 млрд долларов годом ранее), а приток прямых иностранных инвестиций за год более чем удвоился (с 11,2 до 23,4 млрд долларов). Это, конечно, существенно меньше показателей, наблюдавшихся до введения финансовых санкций против России, однако прогресс налицо. Но если бы все зависело от внешних условий. Неопределенность внутренних условий развития — вот главный бич российской экономики на сегодня. Неопределенность во всем — от динамики валютного курса до приоритетов экономической политики после президентских выборов, от перспектив снижения ставок по кредитам до прогнозов реальных доходов населения, формирующих базу платежеспособного спроса. Снизить уровень неопределенности, характерный для предвыборного периода, — задача крайне сложная. Но задать бизнесу ориентиры можно и нужно. Парадоксально, но нынешнее увлечение геополитическими приоритетами государственной политики не только не мешает, но и помогает формулировке таких ориентиров. Для их достижения необходима ресурсная база. А что может обеспечить ее лучше, чем высокие темпы экономического роста? В настоящее время сравнительные позиции России в мировой экономике выглядят, прямо скажем, не блестяще. Если ориентироваться на расчеты ВВП по паритету покупательной способности (ППС, за базовый год расчетов взят 2015-й), то получается, что за период 2000–2010 годов доля России в глобальном ВВП увеличилась с 3,37 до 3,67%, а к 2015 году в кризисных условиях она сократилась до 3,26%. Для сравнения, доля Китая в мировой экономике за тот же период увеличилась с 8% до 17%, доля Индии — с 4% до 7%, а доли США и ЕС, хотя и претерпели заметное сокращение, составляли в 2015 году 16% и 17% глобального ВВП соответственно. Доля России в настоящее время примерно соответствует бразильской — но геополитические цели Бразилии существенно скромнее, а значит, скромнее и потребность в ресурсах на их достижение. Может ли Россия упрочить свое место в мировой экономике, и если да, какие темпы роста для этого требуются? Сценарные расчеты, сделанные экспертами ВАВТ Минэкономразвития России, показывают, что решение этой задачи будет очень трудным. В случае отсутствия активных мер по стимулированию экономического роста доля России при базовом сценарии развития мировой экономики снизится до 3%. Практически такие же результаты характерны для Сценария ускорения интеграции: выигрыш от активизации участия России в проектах международного сотрудничества может принести ей дополнительные выигрыши, но другие страны мира тоже выиграют от ускорения интеграции. В рамках Сценария повышенной волатильности показатели России окажутся еще более скромными. Это обусловлено тем, что при нынешней структуре экономики именно Россия понесет максимальные потери от международной экономической нестабильности (особенно от снижения сырьевых цен и котировок на глобальных финансовых рынках). И лишь в рамках наименее вероятного Сценария нарастания конфликтности доля России сможет приблизиться к 3,1% — правда, за счет замедления роста в зарубежных странах, а не его ускорения в российской экономике. Но ни один из рассмотренных сценариев не способен обеспечить даже удержание нынешней доли России в мировой экономике — а значит, «плыть по течению» в любом случае бесперспективно.

«Бежать в два раза быстрее»

В известном произведении Льюиса Кэрролла Красная королева говорила Алисе, что в Зазеркалье приходится бежать со всех ног, чтобы остаться на том же месте, а чтобы попасть в другое место, нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее. Эта метафора стала очень популярной в экономической теории развития, поскольку как нельзя лучше отражает суть задач, стоящих перед странами, стремящимися улучшить свои позиции в мировой экономике. Насколько быстро должна «бежать» Россия? Очень быстро — и чем быстрее, тем лучше. Последствия «потерянного десятилетия» 2008–2017 годов с неизбежностью окажутся долгоиграющими, и для их преодоления необходимо приложить значительные усилия. В частности, для превышения достигнутого в 2010 году показателя доли России в мировой экономике и его «подтягивания» хотя бы до уровня 4% к 2035 году необходимо обеспечение темпов роста в период 2020–2035 годов на уровне не менее 5,3–5,7%. Поддержание соответствующих темпов роста будет означать существенное (в 2,5–2,6 раза) повышение реального уровня ВВП на душу населения. В рамках развития мировой экономики по Сценарию ускорения интеграции поддержание темпов роста, соответствующих выходу на 4-процентную долю России в глобальном ВВП, обеспечит к 2035 году повышение ВВП на душу населения, исчисленного по ППС 2015 года, до уровня 68 000 долларов, что лишь немногим ниже соответствующего показателя Норвегии, достигнутого в 2015 году (68 400 долларов). Подобной цели, безусловно, не откажешь в привлекательности — но где гарантии, что ее не постигнет та же участь, что и подзабытую ныне цель «удвоения ВВП за десять лет», в рамках которой мы собирались догнать и обогнать Португалию? Строго говоря, гарантий нет никаких. Не стоит забывать, однако, о том, что в прошлый раз достижению поставленной цели помешало неблагоприятное сочетание изменений внешнеэкономической конъюнктуры и искаженных стимулов для экономической политики, созданных в предшествующий кризису период высоких цен на экспортные товары. Что изменилось с тех пор? С одной стороны, хотя расчеты на магическое решение всех проблем по мере «отскока» мировых цен на энергоносители до сих пор бродят в умах, их конфликт с экономической реальностью с каждым годом становится все более очевидным. С другой стороны, экономическая политика также демонстрирует признаки разворота к здравому смыслу. Наиболее отрадным новшеством последнего времени безусловно является сдвиг акцентов от провозглашенного в 2014–2015 годах курса на импортозамещение в пользу политики поддержки экспорта, которая ориентирована на освоение емких внешних рынков несырьевой продукции. Такая смена акцентов более чем своевременна, ведь ускорение темпов роста глобального ВВП традиционно благоприятствует опережающему росту мировой торговли, а значит, и возникновению привлекательных экспортных возможностей. Разумеется, определением долгосрочных ориентиров роста и поддержкой экспорта приоритеты экономической политики не ограничиваются, но в конечном итоге, именно повышение доли страны в глобальной экономике в долгосрочной перспективе даст существенно большие геополитические выгоды, чем опора на ограниченные ресурсы в условиях, когда мировая экономика идет в гору, а национальная по-прежнему пребывает в состоянии витязя на распутье.

анонсы
мероприятий
экономика и бизнес

Мужчины чаще готовы платить за работу по дому, а женщины — вкладываться в образование и спорт

 

#, ,
экономика и бизнес

Аналитики назвали самые надежные банки в России

 

#, ,