журнал стратегия

#журнал стратегия

Наш адрес – бюджет

malevaЭксперты, прогнозируя длительный кризис, ожидают повторения ситуации 90-х, когда население осталось один на один со своими проблемами. Но если в тот период люди находили ниши, за счет которых могли выжить, то сегодня вариантов у населения нет. Об одних и тех же граблях, новых сценариях развития и социальном равнодушии рассказала директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева.

У Вас уже сложилось мнение о Стратегии 2030? Каким путем мы пойдем дальше: нефть, люди, новые варианты?

Для долгосрочных концепций, к которым относится Стратегия 2030, сейчас не лучшее время, потому что текущая ситуация настолько нестабильна, что предугадать развитие на годы вперед очень сложно. Даже долгосрочные социальные ориентиры формировать трудно, поскольку стратегии и концепции не принимаются во внимание при выработке решений. Мы сегодня видим, что в Стратегии 2030 стоят одни цели, а бюджет следующего года идет в противоположном направлении. Подобные документы я, как автор Стратегии 2020 и «Коалиции для будущего», считаю тренировкой интеллекта, потому что предыдущие стратегии остались лежать на полке. Не могу сказать, что они имели или будут иметь значение при выработке экономической политики. Как я могу быть уверена в том, что Стратегия 2030 будет реализована, если не осуществлена Стратегия 2020? События последних десятилетий – с середины 70-х годов – показали, что в стране есть два ресурса: нефть и люди. Сегодня мы наблюдаем создание триады: к углеродному ресурсу и человеческому капиталу присоединилось вооружение. Это видно по принятому на 2016 год бюджету, который я могу назвать антисоциальным. Яркий пример – индексация пенсий на 4% взамен ожидаемых 15%. В нем виден прямой отказ от социальных обязательств. Причем от обязательств, взятых 1 января 2015 года, когда вступила в силу новая пенсионная формула. Государство соблюдало их ровно четыре месяца, а потом подняло кампанию по пересмотру. Я бы не настаивала на индексации как на главном элементе пенсионной формулы, но категорически возражаю против подобной стратегии поведения. Какое доверие может вызывать стратегически важный документ, если не формируются долгосрочные интересы экономических субъектов?

Какие последствия может иметь решение о недоиндексировании пенсии?

Государство проиграет больше, чем планирует сэкономить. При инфляции в 13–15% индексация в 4% – шаг к реальному сокращению выплат. Последствия будут весьма печальными. Во-первых, население – не социальный реципиент, а экономический субъект – не пойдет на пенсию в установленный возраст, потому что она перестанет быть привлекательной. В 2005 году, когда проводили монетизацию социальных льгот, мы это проходили. Ошибки, которые были допущены, потребовали срочной внеплановой и экстраординарной по размеру индексации пенсии – на 36%. Во-вторых, исходя из солидарной пенсионной системы, действующей в России, положение нынешнего поколения пенсионеров зависит от положения работающих. Правительство предполагает, что снижает реальные размеры пенсии только у 38 млн человек – четверти населения. Однако это не совсем так. Пенсионеры в России входят в состав 42–52% семей. Это значит, что пенсия не тратится как индивидуальный доход, а является элементом бюджета домохозяйства. Риски бедности на самом деле не ограничиваются 25% населения, они коснутся гораздо большей части граждан. В третьих, уменьшение социальной части расходов (пенсий, стипендий, социальных пособий или перехода на адресность) практически означает отказ от тех или иных социальных программ, который закончится ростом бедности среди российского населения. Если он будет происходить широко и глубоко, государству придется вводить пособие по бедности во избежание социальных взрывов.

Насколько ставка на вооружение может оказаться выигрышным вариантом?

Кризис, на мой взгляд, будет носить затяжной характер. Мы находимся в его начале, поэтому сейчас обрушить доходы населения – ошибка на старте. Понятно, почему государство не учло реальную угрозу наступления того периода, когда действительно придется отказаться от индексации пенсии. Мы не можем воздействовать на нефтяные цены, поэтому здесь мы вошли в режим ожидания, а при дилемме вложить в людей или вооружение, государство сделало свой выбор. Чтобы эффективно продавать системы вооружения на мировом рынке, нужен спрос: это либо конфликты, либо средства их предотвращения. Складывается ощущение, что наши вложения в оборонный комплекс дали о себе знать в позитивном плане. Из всех сценариев экономического развития составился так называемый мобилизационный сценарий. Теоретически развитие оборонного комплекса может потянуть за собой экономику страны, стать драйвером развития. Мировой опыт это подтверждает, но в нашем государстве такой подход не срабатывает. В 70-х годах мы уже наблюдали, как милитаризованная экономика съела сама себя, привела страну к краху.

Какие варианты преодоления кризиса, недопущения перехода к бедности есть сегодня у населения?

Государство вправе совершать разные действия, но оно должно просчитывать последствия и представлять каким образом будут себя вести экономические субъекты. В 90-х активно развивалась неорганизованная торговля – «челночный бизнес», существовал сектор личных подсобных хозяйств (ЛПХ), сектор малого бизнеса, сектор некоммерческих организаций (НКО). Все они давали занятость, доходы. Был еще неформальный сектор, про который мы ничего не знали, что и предопределило формирование значительного объема серой экономики, которая стала нашим бичом. В нынешнее время неформальная торговля не существует, она экономически проиграла крупным торговым сетям. ЛПХ утратили свое значение, многие хозяйства превратились в дачные участки, где люди разводят цветы, но модель поведения, при которой люди могли кормиться с земли, осталась в прошлом. Малый бизнес в итоге не состоялся, если в 90-е годы к нему предъявлялась масса претензий, тем не менее, была предпринимательская свобода. Кроме крупного бизнеса у нас в стране не может существовать никакого другого, малая и средняя формы предпринимательства в России не приживаются – это признак большой страны. К сектору НКО предъявлено столько политических и других требований, что сегодня он не может создавать необходимое количество социально ориентированных рабочих мест. В настоящее время выживают только те некоммерческие организации, которые успешно распределяют государственные средства. У нас адрес один – бюджет. Моделей выживания людей в этот период не просто намного меньше – я вообще их не вижу. Мы становимся заложниками общей макроэкономической ситуации, заложниками государства.

Не повлечет ли это массовые социальные волнения и протесты?

Все считают, что между сложным экономическим периодом и социальной напряженностью линейная связь, однако в нашем случае это не так – у людей появляется социальная апатия. Население дистанцируется, не верит государству, не вступает с ним ни в какие отношения и ведет себя не так, как хочет государство. Это российская модель 90-х годов. В начале экономического роста мы думали, что страна дружно построится, будет радикальное повышение производительности – подъем 2000-х начался за счет нефти. Ни импортозамещения, ни технологического скачка не произошло, потому что население ответило очень пассивно. Например, несмотря на поддержку длинным рублем предпринимательского сектора, он рос не очень динамично. Это говорит о том, что население не реагирует на импульс, который посылает государство. При проведении пенсионной реформы люди либо показывают спину, либо молчат, поэтому накопительная пенсионная система не дала эффект: часть людей ее проигнорировала, другая – ушла в теневые отношения, не желая платить пенсионные тарифы за пенсию, размер которой не устраивает. Государство и население могут договориться по поводу Сирии, Украины или какого-то другого внешнего врага, а по поводу экономического роста, высокой производительности, конкурентоспособности, импортозамещения не в состоянии.

Можно ли решить проблему бедности распределением благ, например, налогом на богатство?

В России богатство отлично прячется методом дробления и в этом отношении у нас совершенно не развита законодательная база. Можно перераспределять блага, но эффективность такого механизма хорошо видна из нашей собственной истории. Весь советский период – модель перераспределения. Это, скорее, вопрос социальной справедливости, а не экономической эффективности.

Каков Ваш прогноз на ближайшее будущее?

Самое печальное в нашем положении то, что 2015 год завершится с негативными макропоказателями, но не катастрофичным. Весь трагизм будет заключаться в его качественном изменении. Сейчас вопрос стоит не в том, насколько беднее стали население, экономика, бюджет, а в том, что, несмотря на существенные импульсы, такие как девальвация, ограничения рынков, устранение конкуренции, никаких институциональных и реальных изменений не произошло. Точки роста не сформировались, механизмы подъема не заработали. Сейчас у нас сложились идеальные условия для внутреннего роста – страна стала в два раза дешевле, в два раза привлекательнее, но к нам не пришли инвестиции, более того, они сокращаются. При этом страна не обладает нужным объемом внутренних инвестиционных ресурсов. А банки и бизнес потеряли доверие к государству – и это рациональное поведение, потому что договоренности между ними часто и глубоко нарушаются. В целом, разрушается система мотивации и система импульсов. На рост мы можем рассчитывать, если какой-то один сектор, в котором непропорционально большая цена, случайно вытащит за собой страну. У любого экономического субъекта есть выбор: заработать или сэкономить. По умолчанию все российские экономические субъекты, не обсуждая, соглашаются на второй вариант. При этом эластичность у этих двух факторов разная: зарабатывать можно бесконечно много, экономить можно бесконечно мало. Экономная экономика может помогать выходу на траекторию роста, но не может быть целью. За счет чего мы можем расти? За счет вооружения – это единственный выход, на мой взгляд. Но если не будет преодолена разобщенность экономических субъектов, радикально не изменится инвестиционный климат, роста и развития не будет.

анонсы
мероприятий
государство

Забота о репродуктивном здоровье поможет справиться с демографическими вызовами

 

#, ,
государство

Убедительная победа! Владимир Путин вновь избран Президентом России

 

#, ,