Космос как сочувствие

Российская космическая система со времен полета Гагарина, создания новых транспортных аппаратов и запуска МКС на орбиту сильно изменилась. Страна, по мнению большинства, перестала задавать тон в индустрии, сегодня мы аплодируем успешным иностранным проектам и сочувствуем сами себе. Что необходимо менять в системе для возвращения былого величия, обсудили эксперты форума InSpace 2016.

Мы  – не Америка, или Быть как Маск

«Мне кажется, что через полгода-год именно частный инвестор объявит о полете на Марс. Я даже вижу картинку: будет стоять частник, а рядом с ним президент этой страны и они вместе объявят о запуске. Инициатива будет исходить из частных рук»,  – такой прогноз дал главный аналитик НП «ГЛОНАСС» Андрей Ионин.

Своего Илона Маска в России нет. Когда он появится, не известно, поэтому восторг по поводу успешного примера реализации бизнес-модели принадлежит SpaceX и его основателю.

«Говорят, что у нас космонавтика маленькая, но и Маск начинал совсем с ничего,  – продолжает Андрей Ионин. – Это сейчас он превратился в огромную корпорацию с капитализацией в миллиарды долларов. Был случай, когда он практически разорился, продал свой дом и автомобиль. Это случилось семь лет назад. А сейчас его состояние оценивается в 15 млрд долларов. Он, конечно, сделал бизнес не на космонавтике, но он рискнул и вложил в нее все свои средства».

В США за год создается 53 тысячи стартапов, у нас в лучшем случае  – 1 тысяча. А в космической сфере и того меньше – соотношение 1 к 500

Директор по ключевым партнерам Кластера космических технологий и телекоммуникаций Фонда «Сколково» Михаил Цыганков считает, что сравнивать себя с крупнейшими космическими игроками не совсем корректно.

«Частному бизнесу в этой стране всего 20 лет. Ни для кого не секрет, что заниматься космосом гораздо труднее, чем торговать апельсинами. Период накопления капитала, роста гордости и желания реализовать, в том числе свои детские романтические мечты, на это требуется время. Нам трудно было ожидать, что 20 лет назад кто-то из олигархов инвестирует в космос, чтобы сейчас происходило что-то великое»,  – констатирует Михаил Цыганков.

Россия утратила одно из самых главных преимуществ  – продажу результатов опыта. Например, тот же метод инженерной подготовки, который показало еще императорское московское инженерное училище, базировался на большой практической подготовке, а основой были знания плюс навыки.

«Американцы его восприняли, а 100 лет спустя, по сути, продали нам Сколтех  – услуги по его строительству за 300 млн долларов. Что добавилось? Все то же самое: знания плюс навыки плюс предпринимательское обучение. Этот вектор они нам отдали за 300 млн долларов, – комментирует президент Московского космического клуба Сергей Жуков.  – Мы должны вспомнить, что мы великая страна, и начать соперничать. «Восток», «Восход», «Союз», орбитальная станция – все, что мы сделали сами, было успешным. А там, где пошли за американцами, «Буран», например, – провалилось».

По информации Сергея Жукова, в США за год создается 53 тысячи стартапов, у нас в лучшем случае – 1 тысяча. Соотношение 1 к 50. А в космосе и того меньше  – 1 к 500.

Пример СССР

В общем и целом построение новых эффективных бизнес-моделей практически невозможно без участия государственых институтов, поскольку именно оно сегодня является основным игроком на рынке потребительских товаров и услуг и на протяжении многих лет декларирует принцип использования результатов космических технологий и достижений.

«Государство вовсе не обязано зарабатывать деньги, оно занимается совершенно другими задачами: тратит средства налогоплательщиков, чтобы обеспечить безопасность, решить проблемы образования, здравоохранения, социальной защиты, обеспечить обороноспособность, национальный престиж. С этой точки зрения, затраты Советского Союза на космические программы начиная с 40-х годов по 70-е были колоссальными. Нет другого примера в любой отрасли, у которой бы была подобная отдача. Проблема космонавтики сейчас в том, что государство не видит, как, финансируя эту отрасль, сможет обеспечить национальные интересы»,  – уверен главный аналитик некоммерческого партнерства «ГЛОНАСС» Андрей Ионин.

Представители частного сектора космобизнеса работают в условиях, когда космический рынок вызывает большой интерес как со стороны субъектов, так и со стороны потребителей, которые ориентированы только на результат. Ключевая проблема  – организация прямого выхода на покупателя.

«Самая дешевая часть в космосе  – ракета, без нее ничего не полетит. Ее цена в стоимости услуги – доля процента. Спутник стоит чуть дороже, но тоже никому не интересен, затем космическая система, комплекс, который в принципе кому-то интересен, но потребитель этого тоже не видит, затем оператор, который обрабатывает и передает сигнал. И только потом идет провайдер, который продает услугу»,  – говорит генеральный директор ООО «КосмоКурс» Павел Пушкин.

Его компания «перевернула рынок» и нашла выход на потребителя. «КосмоКурс» собирается к 2020 году отправить первого космического туриста на околоземную орбиту. При этом организация не конструирует и не собирает ракеты: она организует носитель, подготовку туристов к полету, содержит гостиницы, космодром и обеспечивает связь.

Российская космическая деятельность подошла к такому этапу, когда много сделано по основным прикладным системам, понятно, куда двигаться, поэтому нет необходимости в технических прорывах. Надо думать о том, как это должно быть организовано, как должны быть выстроены основные цепочки ценностей. Роль космонавтики  – большой, государственной  – все равно воспринимается через 10-летние программы, в рамках которых мы делаем что-то значимое, по возможности светлое и чистое. Федеральной космической программой запланированы работы по водородным разгонным блокам, откладывать ее уже нельзя. С точки зрения прикладных аппаратов  – гражданская радиолокация. Говоря о технических средствах пилотируемой космонавтики, мы имеем в виду разработку КНП  – корабля нового поколения. Ключевая системная задача  – создание образа потребителя и системы работы с ним, кроме того, воссоздание обратной связи от оказанной услуги к параметру системному. Для дистанционного зондирования Земли такая система формируется в настоящее время. Дмитрий Пайсон, директор исследовательско-аналитического центра ОРКК

Еще один представитель успешной космической компании – генеральный конструктор, руководитель головного конструкторского бюро ОАО «Газпром космические системы» Николай Севастьянов, чтобы победить условия сложившегося рынка, предлагает развивать фундамент, на котором будут работать космические технологии.

«Наша компания имеет орбитальную группировку, мы вещаем половину российского телевидения. В самом начале мы поняли, что клиенту нужен не спутник, а услуга, поэтому создавали наземную инфраструктуру, – делится опытом Николай Севастьянов. – Мы должны были создать спутник «Ямал-100», который бы не уступал ни в чем лучшим зарубежным аналогам, другого уровня технологии. Важно было сделать спутник с большим ресурсом эксплуатации – больше десяти лет. Этот проект за пять лет был создан полностью на стартапах. Мы добились того, что по функционалу спутник был лучше, а по себестоимости ниже, чем у конкурентов. Это был прорыв в коммерциализации спутниковой связи в России. В итоге мы создали условия для самоокупаемости».

Для создания новых услуг часто требуется основа  – базой могут служить уже существующие технологии, но и они в России, по словам Павла Пушкина, «просто валяются».

«Мы приезжаем в НИИ технического стекла (ОАО «НИТС») и просим сделать иллюминаторы, как на Международной космической станции. Последний раз их изготавливали 10 лет назад, поэтому оборудования нет, стекла нет. Если мы не будем вспоминать о технологиях еще года два, то потеряем их совсем», – говорит гендиректор «КосмоКурс».