журнал стратегия

#журнал стратегия

Год маскировки

Роль Китая в мире существенно выросла. Какие цели ставит Пекин во внешней политике на 2019-й?

Наступивший год видится из Пекина как период растущих угроз и вызовов. Несмотря на оформленное на саммите G20 перемирие в торговой войне, конфликт с США углубляется и выходит далеко за рамки экономических разногласий. В этих условиях Пекин намерен проводить осторожную внешнюю политику: мириться с соседями, не провоцировать Дональда Трампа и укреплять отношения с Россией.

2018: год больших тревог

Еще год назад могло показаться, что международная обстановка была благоприятна для Китая как никогда раньше. 2017-й начался с речи в Давосе, где генеральный секретарь Компартии Китая представлял свою страну как главного защитника экономической глобализации, да так успешно, что его со страниц Financial Times хвалил даже Мартин Вулф, обычно крайне скептичный в отношении КНР. Затем в апреле Си Цзиньпин встретился с Дональдом Трампом в Мар-о-Лаго, и, казалось, вышел победителем. В мае 2017-го Пекин впервые принял грандиозный саммит инициативы «Пояс и Путь», который открывали генсек ООН Антонио Гутьерреш и президент РФ Владимир Путин. А уже осенью Си Цзиньпин принимал саммит G20 в Ханчжоу, утвердивший имидж Китая как одного из лидеров современного миропорядка. Наконец, год увенчался 19-м съездом Компартии, на котором Си сумел консолидировать власть и вывести за пределы постоянного комитета Политбюро потенциальных преемников.

Однако прошлый год разрушил этот образ движения от победы к победе, показав всю хрупкость китайских успехов во внешней политике. Главным событием стало начало торговой войны с США, запущенной в апреле после повышения администрацией Трампа тарифов на товары из Китая и зеркальных мер Пекина. Неоднократные попытки урегулировать спор пока что закончились провалом, самым громким из которых стал срыв сделки, уже согласованной главой Минкоммерции США Уильбуром Россом и вице-премьером Госсовета КНР Лю Хэ.

Суть конфликта — озабоченность США тем, что нынешний экономический курс Китая подрывает конкурентоспособность американского бизнеса в ключевых секторах экономики будущего, которые будут иметь решающее значение для глобального лидерства США в XXI веке. Вашингтон беспокоит закрытость многих секторов китайской экономики для свободной конкуренции с иностранными компаниями, вопреки обязательствам КНР в рамках ВТО; агрессивная скупка Китаем высокотехнологичных компаний по всему миру; масштабная программа господдержки для развития сектора высоких технологий и промышленного производства Made in China-2025; и, наконец, использование кибершпионажа для кражи технологических секретов американских конкурентов. На эти вопросы накладывается растущее ощущение американского истеблишмента, что, интегрировав Китай в мировую систему в 1970-х, США вырастили себе опасного глобального оппонента, который не просто конкурирует с Америкой как это делала Япония, а представляет собой совершенно альтернативную модель успешного развития, многие принципы которой в корне противоречат американским ценностям. Именно такой подход к Китаю лег в основу речи вице-президента США Майкла Пенса, которую он произнес в октябре 2018 года в Hudson Institute и которую в Китае сравнивают с фултонской речью Уинстона Черчиля, ознаменовавшей начало холодной войны между США и СССР.

Несмотря на соглашение о временной заморозке тарифов, достигнутое во время встречи Трампа и Си в Буэнос-Айресе на саммите G20 в декабре, конфликт США и Китая лишь поставлен на паузу. В этих условиях главной внешнеполитической задачей Пекина в 2019 году станет минимизация последствий и хеджирование рисков.

Отношения с США: ручное управление

Список Топ-3 важнейших приоритетов для китайской внешней политики в 2019 году выглядит так: США, США, США. Отношения с единственной сверхдержавой современности были важны всегда, однако в условиях повышенной турбулентности именно к этому направлению будет приковано внимание всего высшего руководства.

Главная задача Пекина – деэскалация торговой войны и недопущение ситуаций, которые бы давали повод усиливать давление на Китай. Сделать это непросто, учитывая, что многие злящие США шаги Китая составляют основу экономического и внешнеполитического курса КНР и вряд ли подлежат изменению. Кроме того, Си Цзиньпин не может позволить себе выглядеть слабым в глазах собственного населения, которое официальная пропаганда уже многие годы убеждает в том, что Китай окончательно превратился в одного из лидеров современного мира и может жестко отстаивать свои национальные интересы. В этих условиях на американское направление брошены самые профессиональные и преданные кадры из команды председателя Си: все торговые и экономические аспекты диалога курирует вице-премьер Лю Хэ, член Политбюро, выпускник Гарварда и один из самых близких к Си людей в руководстве, а диалог по вопросам безопасности курирует член Политбюро Ян Цзечи, бывший глава МИД и экс-посол в США.

В сфере экономики весь следующий год китайская команда переговорщиков будет искать компромисс с командой Трампа. Красные линии для Пекина — это отказ от уже утвержденных программ развития национальной экономики вроде Made in China-2025 и вообще любые шаги, которые могут интерпретироваться как выбитое под давлением США изменение принципов экономической политики КНР. Скорее всего, Лю Хэ сосредоточится на мерах по увеличению импорта американских товаров (прежде всего, углеводородов и сельхозпродукции), а также расширению допуска производителей из США на отдельные сегменты внутреннего рынка КНР (например, автомобильного). На дипломатическом и военно-политическом фронте главной задачей Китая будет не давать поводов США и их союзникам обвинять КНР в каких-то особенно агрессивных действиях. Скорее всего, Пекин будет предлагать расширять диалог о кибербезопасности, а ВМС Народно-освободительной армии Китая будут предельно аккуратно обращаться с американскими самолетами и кораблями в западной части Тихого океана.

Наконец, третья важная задача — это исправление имиджа КНР как страны, которая не просто является конкурентом США за геополитическое и экономической лидерство, но представляет собой моральное зло. Два главных вопроса здесь — ситуация с правами человека в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР), где власти КНР создали систему лагерей перевоспитания и поместили туда десятки тысяч человек, а также проект создания «системы социального доверия», которую Майкл Пенс назвал попытками построить диктатуру в духе Джорджа Оруэлла. Китайская англоязычная пропаганда активно пытается «обелить» образ лагерей в СУАР, а также доказать, что система социального рейтинга мало чем отличается от схем кредитного скоринга в самих США.

Учитывая предыдущий опыт общения с администрацией Трампа, никто в Пекине не испытывает иллюзий относительно возможности уладить все разногласия с США и заключить «большую сделку». Главная задача — не достижение прорывных решений, а скорее качественный риск-менеджмент.

Перетягивание Европы

Конфликт с США уже отражается на отношениях Китая с ЕС, важнейшим торговым партнером КНР (объем торговли — 573 млрд евро в 2017 году). Белый дом настаивает на том, чтобы любые будущие торговые соглашения между США и ЕС, о которых глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер договаривался с Трампом в 2018-м, имели приоритет над сделками ЕС с Китаем — подобное условие уже включено в соглашения Америки с Канадой и Мексикой, а также в двусторонние соглашения с Южной Кореей и Японией. Помимо этого, США призывают Европу отказаться от закупок китайского телекоммуникационного оборудования для развертывания сетей 5G, и более внимательно отнестись к скупке Пекином европейских технологических компаний.

Помимо давления команды Трампа и соображений трансатлантической солидарности, в самой Европе есть и другой мощный фактор усиления антикитайских настроений: растущие опасения Берлина по поводу агрессивного развития китайских технологических компаний, которые становятся все более грозными конкурентами для немецкого бизнеса на глобальных рынках. Берлин беспокоит как скупка Китаем различных европейских компаний в сфере высоких технологий с последующим выкачиванием их ноу-хау и внедрением их уже в КНР, так и конкуренция со стороны Пекина в странах Восточной и Центральной Европы, особенно в рамках строительства инфраструктуры по программе «Пояс и Путь». Германия лоббирует введение механизмов обязательного одобрения китайских инвестиций в стратегические сектора ЕС, а также пытается выстроить единый блок с США и Японией для давления на китайское правительство с целью еще больше открыть внутренний рынок КНР для западных компаний.

В предыдущие годы Пекин активно играл на поддержание различных центров влияния, которые бы продвигали китайскую повестку: особые усилия прилагались к культивированию отношений с Великобританией, а также со странами Восточной Европы в рамках механизма 16+1. В 2019-м году Пекин будет вынужден модифицировать этот подход, и укрепить работу непосредственно с Брюсселем и Берлином, в том числе путем послаблений для отдельных немецких компаний без изменения общей установки на принудительный трансфер технологий для доступа на внутренний рынок Китая (например, в 2018-м BASF стала первой иностранной компанией, которой Пекин разрешил построить завод без передачи каких-либо технологий).

Отношения с соседями: обольщение строптивых

Напряженность в отношениях с США повлияет и на то, как Китай будет выстраивать контакты со своими соседями по региону. Главный риск, как видят его в Пекине, состоит в том, что Вашингтон сможет использовать двусторонние противоречия соседей с КНР для того, чтобы создать коалицию стран для сдерживания Китая. В этих условиях ключевая задача — постараться максимально сгладить противоречия с соседями и создать позитивную повестку, жертвовать которой страны не захотят. Именно этот курс Пекин последовательно проводит в Азии с 2018 года, и в 2019 году вряд ли будет от него отказываться.

Главными объектами новой «дипломатии обольщения» становятся Индия, Япония и страны АСЕАН. В 2017-м Китай и Индия чуть не начали локальную войну на плато Доклам, Дели публично высказывался против «Пояса и Пути», и, казалось, что отношения между двумя крупнейшими азиатскими странами будут и дальше ухудшаться. Отношения с Японией традиционно являются для Китая крайне проблемными, учитывая соперничество за региональное лидерство и крайне болезненные исторические вопросы. Наконец, действия Пекина в Южно-Китайском море и усилия по подрыву единства АСЕАН (в основном КНР раскалывает организацию с помощью Камбоджи, подсевшей на иглу китайских кредитов и инвестиций) вызывали растущее недовольство в Юго-Восточной Азии.

Однако весь прошлый год Си Цзиньпин посвятил тому, что системно улучшал отношения со всеми этими игроками. С премьером Индии Нарендрой Моди он провел два обстоятельных саммита, стороны поддерживают стабильность в Гималаях, вопрос о взаимных территориальных претензиях сознательно не акцентируется, а небольшое похолодание в отношениях КНР и Пакистана после смены власти лишь способствует более спокойному диалогу Пекина и Дели. В отношениях с Токио тоже произошел прорыв: Синдзо Абэ стал первым японским премьером за последние 14 лет, приехавшим в Пекин с отдельным визитом. Наконец, Китай и страны АСЕАН подписали кодекс о поведении в Южно-Китайском море, а ВМС НОАК стали вести себя крайне сдержанно в отношении соседей. В 2019-м курс на укрепление отношений с соседями будет продолжен.

Среди соседей особое место занимают обе Кореи. Прямые переговоры Трампа с Ким Чен Ыном позволили Пекину нормализовать отношения с Пхеньяном, которому китайская поддержка нужна для укрепления позиций в диалоге с США. Одновременно, нынешнее правительство Мун Чжэ Ина в Южной Корее является одним из наиболее благожелательно настроенных к КНР за последние годы. В 2019 году Пекин будет поддерживать эти заделы: не давить на Сеул по вопросу американской системы ПРО, укреплять связи с КНДР и неформально помогать стране выжить в условиях санкций, а также активно способствовать сближению севера и юга полуострова.

Пожалуй, из всех соседей Китая наиболее устоявшиеся и понятные отношения у Пекина сложились с Россией. В условиях углубляющейся американо-китайской конфронтации руководство КНР явно приложит усилия, чтобы эти отношения развивались и дальше. В 2019 году, если не случится коллапса сырьевых цен, товарооборот продолжит расти — увеличатся поставки нефти, будет начата прокачка газа по «Силе Сибири». Пекин постарается продемонстрировать Москве, что готов помогать России пережить западные санкции, ожидая в ответ поддержки на глобальных площадках, усиление военно-технического сотрудничества, и улучшение условий для китайских инвесторов в российские проекты. 

Александр Габуев, руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского Центра Карнеги

Фото: Gettyimages.ru

анонсы
мероприятий
россия и мир

Индия обогнала Германию по поставкам лекарств в РФ

 

#, , ,
россия и мир

Китай не согласует продажу TikTok в США

 

#, ,