Специальным гостем Гайдаровского форума стал экс-президент Франции Николя Саркози. Он откровенно рассказал о своем видении ситуации в мире, проблемах демографии, технической революции и будущих кризисах. По мнению ректора РАНХиГС Владимира Мау, выступление получилось и стратегическим, и философским, и очень человечным.

О демографии

— Для меня каждый приезд в Россию — это счастье. У меня такое чувство, что я приезжаю в страну, культура которой является европейской, и я чувствую, что близок к ней. Я прекрасно понимаю, что Россия простирается от Европы к Азии, но Европе Россия нужна, а России нужна Европа. Наши судьбы взаимосвязаны. Те, кто этого не осознает, вообще ничего не понимают в географии и истории.

Я вижу огромный вызов, который перед нами стоит, который планета до сих пор никогда не знала. Это демографический вызов. Я знаю, что в России демография представляется проблемой: страна огромна и население убывает. Но подумайте вот о чем: когда я родился, на планете было 2,5 млрд жителей, сегодня — 7,5 млрд. Впервые в истории человечества за последние 3 млн лет сложилась ситуация, при которой за такой короткий срок втрое увеличилось число жителей Земли. А через 30 лет нас будет 9 млрд. В конце века нас будет 11 млрд. И через 30 лет в Нигерии будет население больше, чем в США. В конце века жителей Земли будет больше, чем жило на планете за все время.

Климатический вызов — это, конечно, важный аспект, но он проистекает из демографического. Именно он является главной причиной. Вы говорите, Москва — огромный мегаполис. Это правда. А Лагос, который даже не столица Нигерии, — это город, в котором 22 млн жителей. Не говорим уже о Париже, где всего 2 млн.

Только Африка, очень близкая к нам по географии, через 30 лет увеличит свое население в два раза. Сейчас там 1,25 млрд, будет 2,5 млрд.

Китайцы сейчас отказались от политики «Одна семья — один ребенок». Индия, похоже, уже обогнала Китай по количеству жителей. В Азии имеется две страны, которые давно превысили цифру в 1 млрд по населению. Ось земная, если можно так выразиться, переместилась с Запада на Восток.

При этом сегодня нет ни одной международной организации, которая занималась бы наблюдением за демографической ситуацией на планете.

О прогрессе

Еще есть технологические вызовы. Хотя я тут не самый главный специалист, но меня удивляет и зачастую печалит, что значительная часть населения сегодня не доверяет технологическому прогрессу.

Думаю, что в прогрессе кроется замечательный потенциал для человечества. Когда я был ребенком, мои родители оставили телевизор включенным на много часов, чтобы видеть, как первый человек ходит по поверхности Луны. Все думали, что прогресс упростит нашу жизнь, а сегодня под предлогом защиты природы мы опасаемся его.

Об управлении планетой

Долгие десятилетия мир был организован на основе соперничества двух блоков — советского и американского. Потом одна сверхдержава США доминировала в мире, а сегодня — и это не при Трампе началось — Соединенные Штаты говорят: «Нас ничего не интересует, кроме нас самих». А еще Китай, который впервые в истории человечества стал страной, которая в демографическом, экономическом и военном плане одновременно будет наиболее довлеющей державой. И вопрос в том, как создать баланс, как управлять планетой взвешенно, как создать систему, которая регулируется не спором между двумя блоками и не одной-единственной сверхдержавой.

Россия вновь стала мировой державой, и тем лучше для нее. И это, конечно, заслуга президента Путина, который вернул страну в первый ряд глобальных игроков. С ним в чем-то можно не соглашаться, но это факт.

У нас есть Турция, которая хочет вернуться к своим оттоманским корням. Шииты и сунниты соперничают — между Эр-Риядом и Тегераном идет явное противостояние.

Кто будет регулировать этот многосторонний, многополюсный мир? Европе нужно присутствовать гораздо больше на этом поприще, но она разделена. А разделение — это ослабление.

Мы продолжаем в XXI веке уже 20 лет жить с международными организациями, созданными в XX веке. У нас нет сегодня международных организаций, которые позволяют управлять нашей планетой. Простой пример: ни одна африканская страна не представлена в качестве постоянного члена Совета Безопасности. Как и Индия. Ни одной страны Южной Америки там нет, хотя там 500 млн жителей. Япония — одна из главных экономических держав в мире — тоже там отсутствует. И в результате кто сегодня может говорить, что Совет Безопасности — такой, какой он есть сегодня, — приспособлен для решения современных планетарных вопросов?

Так что нам нужно создать новые международные органы, приспособить их к реальности нынешнего века. Это большой вызов, причем очень творческий.

О большой Европе

Из всех континентов наиболее жестоким, варварским, наиболее часто применявшим насилие была Европа, самые страшные войны происходили не в Африке, не в Азии, а именно там. Причем не то, чтобы в Средние века, а в XX веке. Где происходило уничтожение миллионов евреев? Не на Ближнем Востоке, а в Европе. Без памяти об этом перспектив увидеть нельзя. Но самый жестокий континент стал самым мирным, потому что возник Евросоюз. Поэтому за роспуск ЕС я никогда не буду высказываться. Я глубоко верю в Европу.

Но она не будет существовать в единственном числе. Будет несколько Европ. Они будут составлены по-разному, и будет, если так можно сказать, Европа Европ. Будет Европа Европейского союза — там будет меньше интеграция, и будет шенгенская Европа, которой предстоит решить огромную проблему иммиграции, будет европейское сотрудничество в области обороны.

Я, кстати, выступал против вступления Турции в Евросоюз, а президент Олланд имел другое мнение по этому поводу. Я так говорил не потому, что Турция не европейская страна. Она расположена в Малой Азии, это огромная цивилизация, с ней нужно разговаривать. И может быть, как раз в рамках этой трехчастной конструкции можно будет открыть сотрудничество и для новых членов. Например, для Украины и Грузии. Думаю, что в XXI веке нам нужно переключиться на новые идеи и не держаться за предрассудки прошлого.

О безопасности

Может быть, я разочарую вас, но я не очень верю в общее пространство в Европе по вопросам безопасности. Поясню свою позицию. Я говорю с россиянами: ваши родители, бабушки и дедушки заплатили огромную цену за то, чтобы защитить свою страну. Если граждане не готовы умереть ради своей страны, не ждите, что граждане соседней будут готовы это сделать.

Очень трудно для президента Французской республики направить молодых французских солдат умирать, чтобы защищать стратегические интересы других стран в рамках международного мандата. Я не думаю, что глава одной страны может решать за молодежь другой страны, может направить их куда-то, зная, что они могут потерять там жизнь.

У Франции есть ядерное оружие. И если для того, чтобы использовать его, необходимо будет разрешение Европейского совета, то Франция не сможет его получить. Поэтому я не очень в это верю. Я верю в сотрудничество, верю в интеграцию в этой сфере.

О кризисе

В ситуации кризиса 2008 года, который мне очень хорошо знаком, банкиры фактически разорвали связь — отделили создание денег от кредитов. Таким образом денежная масса увеличилась в 16 раз. И у нас не может быть сегодня аналогичного представления о долговых обязательствах, которое было 10 лет назад. И меня удивляет, что интеллектуалы в экономической сфере не замечают этого изменения парадигмы. Экономисты со знанием дела могут объяснить вам, почему произошло то или иное событие 30 лет назад, но они, к сожалению, не могут предсказать, что будет через три дня.

Возьмем две молодые супружеские пары россиян. Одна пара очень много работает и решает взять ипотеку. Другая пара очень любит устраивать праздники, они тратят все заработанные деньги, ездят на Сейшелы. На ваш взгляд, какая пара ведет себя разумнее? Разумеется, та, что берет ипотеку. Так будет ли кризис? Да. Таков мой ответ. Деревья не могут вырасти до небес.

В истории экономики не было ни одного примера, когда такой мыльный пузырь в конце концов не лопался бы. Кризисы являются своего рода чисткой мотора, когда нужно заменить масло. Они позволяют выравнять некоторые вещи.

Мировое сообщество после 2008 года показало значительный прогресс, но сейчас оно возвращается к старым ошибкам.

Об оптимизме

Оптимист ли я? Да. Я родился энтузиастом. Я родился энергичным. Тем не менее ситуация такова, что вроде бы мы должны быть противоположны оптимизму. Обычно жизнь плохо заканчивается, тем не менее нет ничего лучше, чем жизнь. И по сути, единственный способ, чтобы жить — а наша жизнь длится краткий миг, — это жить так, будто перед нами вечность.

Все волнения человеческой жизни имели бы патетический характер, но именно смерть, или, скорее, незнание, придает человеческой жизни достоинство.

Несмотря на краткость нашей жизни, несмотря на то, что мы случайно можем встретиться со смертельным микробом через одну секунду, есть мужчины и женщины, которые встают утром, которые живут полной жизнью, строят, думают о будущем. Именно благодаря этому человеческое существо чувствует, что оно живет. Оптимист ли я? Да. Разумно ли это? Нет.

Подготовил Николай Алексеев

Фото: Shutterstock