Скрытые резервы российского пространства

Для выхода из ловушки низких темпов роста экономики Российской Федерации нужны новые драйверы, и одним из них может стать «пространственный дивиденд».

В России накоплен значительный потенциал для повышения пространственной эффективности экономики. Его мобилизация способна в перспективе повысить темп роста ВВП более чем на 1% ежегодно. Речь во многом идет о несырьевом росте с диверсифицированным отраслевым портфелем, ориентированным как на внутренний рынок, так и на экспорт. Эти выводы основаны на результатах проведенных нами исследований и опираются на массивы первичной информации (от муниципальной статистики до больших данных по транспортной подвижности населения).

Пространственный дивиденд можно получить за счет перехода к новой модели пространственной политики, основанной на максимальном раскрытии потенциала каждой территории с учетом ее объективных возможностей. Наряду с перенастройкой экономических аспектов федеративных отношений это предусматривает переход от укрупненного регионального подхода в пространственной политике к муниципально ориентированному. Новый подход должен быть основан на выявлении нереализованного экономического потенциала на муниципальном уровне и предлагать типовые модели и инструменты развития для городов и районов с разным набором конкурентных преимуществ и ограничений.

Как ни парадоксально, наибольшим нереализованным потенциалом в России обладают крупные городские агломерации. По данным Глобального института McKinsey, на долю 600 крупнейших городов приходится 25% численности населения мира. В России в агломерациях с населением более 700 тысяч человек проживает около 50% населения страны и, по нашим оценкам, производится около 55% ВВП. Если из числа этих агломераций исключить Москву и Санкт-Петербург, то получится, что доля в населении больше, чем в ВВП. И это не означает, что в России сильно развиты малые города и сельская местность. Нельзя сказать также, что столь небольшой разрыв объясняется добычей нефти и газа в малонаселенных территориях — добавленная стоимость от этой добычи во многом оседает в столичных штаб-квартирах и центрах переработки в крупных городах. Важный вывод в том, что российские агломерации имеют исключительные резервы повышения производительности и, соответственно, вклада в экономический рост страны.

В меньшей степени это касается Московской и Санкт-Петербургской агломераций, хотя внутри них потенциал пространственной оптимизации, безусловно, велик. Наибольшие перспективы усиления вклада в экономическое и социальное развитие страны имеют так называемые агломерации второго порядка, центры которых — Новосибирск, Екатеринбург, Ростов-на-Дону и другие. Их потенциал обусловлен агломерационным эффектом, смысл которого в следующем: чем выше концентрация населения и бизнеса в населенном пункте и его окрестностях, тем больше факторная производительность экономики. И работодатели, и работники, участвующие в большом рынке труда, имеют больше шансов находить подходящих контрагентов. То же относится к бизнес-связям. Большие рынки позволяют использовать отдачу от масштаба в производстве промежуточных товаров и в распределении конечного продукта. В агломерациях более эффективны информационные связи между участниками рынков, быстрее распространяется информация о лучших практиках и технологических новинках.

Наши исследования показали, что в России при прочих равных в городах с более высокой численностью населения фирмы производительнее на 3–6% в зависимости от структуры экономики. Это сопоставимо с результатами исследований по другим странам. Наибольшие эффекты наблюдаются для предприятий сферы услуг, высокотехнологичной промышленности, наименьшие — в отраслях, зависящих от близости к природным ресурсам и тяготеющих к сырью (например, деревообработка, металлургическое производство).

Влияние концентрации населения и бизнеса на экономическую эффективность зависит также от фазы жизненного цикла отрасли — чем «старее» отрасль и чем меньший спрос на инновационные технологические и организационные решения она предъявляет, тем меньше эффектов масштаба она получает. Например, российские производители машин и оборудования демонстрируют существенно меньшую чувствительность к эффектам масштаба, в отличие от американских и европейских производителей. Это связано с тем, что доля расходов на транспорт в добавленной стоимости сравнительно невелика в машиностроении, а также с низкой динамичностью технологических изменений в этой отрасли в России. Для отраслей, находящихся в стадии активной технологической и организационной трансформации, агломерационные эффекты максимальны (торговля, логистические услуги, финансы).

Агломерационные эффекты действуют по-разному в зависимости от людности населенного пункта, для которого они оцениваются. В среднем по всем видам деятельности наибольшая чувствительность к масштабу характерна для агломераций с населением от 1,5 до 5 миллионов человек, несколько меньшая — для агломераций с населением от 700 тысяч до 1,5 миллиона человек.

В отличие от быстрорастущих стран Азии, мы не можем рассчитывать на радикальное увеличение численности населения российских агломераций второго порядка. Ключевой способ получения пространственного дивиденда — ускорение транспортного сообщения между агломерациями и, где возможно, достижение между их центрами полутора-двухчасовой доступности. Значительный вклад может внести создание скоростных транспортных коммуникаций между такими городами, как Казань и Чебоксары, Екатеринбург и Челябинск, Новосибирск и Томск, Краснодар и Ростов-на-Дону.

Существенным позитивным эффектом обладает ускорение транспортного сообщения между Москвой и ближайшими региональными центрами. Пример такого влияния — запуск скоростных поездов Москва — Тверь. Опасения, что Москва вытянет все лучшее из прилегающих регионов, если ускорить с ней связь, оказались напрасными: Тверская область опережает прогнозные темпы роста, демонстрирует повышение цен на недвижимость и смотрится по этим показателям лучше других регионов — менее интегрированных с Москвой.

Совершенно другие закономерности наблюдаются для территорий, расположенных вне зон влияния крупных агломераций. Если в радиусе 60 км от населенного пункта проживает от 100 до 700 тысяч человек, то агломерационные эффекты не наблюдаются. Такое соотношение показывает, что в случае миграции из средних городов в крупные агломерации первые не потеряют в производительности, а вторые существенно выиграют.

Реализация пространственной политики, направленной на преодоление пространственных ограничений экономического развития, может внести значительный вклад в повышение долгосрочных темпов экономического роста. Михаил Дмитриев, президент хозяйственного партнерства «Новый экономический рост»

Для малонаселенных территорий (менее 100 тысяч человек) прирост численности может сказаться на производительности очень существенно, особенно если в структуре экономики заметную роль играют пищевая и легкая промышленность, производство строительных материалов. С этой точки зрения, если малый город становится еще меньше, он с высокой вероятностью потеряет в производительности труда. В целом численность населения городов и районов с населением менее 100 тысяч человек избыточна по сравнению с экономически оптимальной (особенно в малых городах европейской части России, как показывает рисунок 1).

Сохраняется и потенциал миграции в агломерации второго порядка, нуждающиеся в притоке населения. В то же время экономический потенциал самих малых и средних городов может быть использован более производительно. В частности, повышение транспортной связности территорий вокруг городских агломераций будет втягивать многие малые и средние города в зону влияния агломераций, делая их частью более производительных и диверсифицированных зон развития. К этому типу примыкают небольшие города, расположенные на важнейших транспортных магистралях. Некоторые из них могут использовать свое положение для развития транспортно- логистических и смежных с ними функций, спрос на которые будет быстро нарастать. В зоне влияния агломераций находится и значительная часть наукоградов, которые могут получить дополнительные возможности развития благодаря агломерационным процессам.

Большое значение будет иметь развитие малых городов, приближенных к зонам активной эксплуатации природных ресурсов — сельхозугодий, лесов, водных объектов и полезных ископаемых. В частности, в зонах роста современного высокопроизводительного агробизнеса необходимо развитие малых и средних городов, которые могли бы выполнять роль локальных центров обслуживания АПК, увеличивая его эффективность, производительность и конкурентоспособность, а также обеспечивая диверсификацию экономической деятельности в зонах сельскохозяйственной специализации. Аналогичные задачи возникают в зонах роста лесного хозяйства и в активно развивающихся зонах рыборазведения, которые часто оказываются удалены от крупных городских центров по соображениям экологичности.

Особое место занимают небольшие города и поселения, развитие которых связано с разработкой полезных ископаемых. Во многих случаях существование таких поселений носит временный характер и ограничено периодом активной разработки соответствующих месторождений. Оптимальная организация таких населенных пунктов должна учитывать ограниченный горизонт их существования и перспективу их последующего расселения.

Отдельную роль играют населенные пункты Дальнего Востока и Байкальского региона, расположенные в приграничных с Китаем регионах, а также дальневосточные порты. Их развитие будет во многом определяться географической близостью к крупнейшему по экономическому потенциалу региону мира. Торгово-экономические связи России с этим регионом будут улучшаться, что станет стимулом для эволюции не только агломераций в этой зоне, но и многих малых и средних городов.

Преодоление пространственных ограничений экономики должно быть предусмотрено Стратегией пространственного развития, разработка которой возложена на Минэкономразвития России. В рамках Стратегии пространственного развития необходимо определить возможные направления повышения пространственной эффективности российской экономики, сформулировать меры политики, определить целевые ориентиры пространственной оптимизации и оценить их вклад в повышение темпов экономического роста.