Поймали две волны

Вел беседу глава и основатель компании Impact Capital, сооснователь Impact Club Валерий Золотухин. Он прежде всего поинтересовался, на каком этапе Максим стал привлекать инвесторов.

— Из 20 лет, что я «предпринимаю», примерно 14 лет я работал, используя свои деньги. И не брал никаких внешних. И только последние лет семь я начал аккуратно к этому подступаться и поднял несколько раундов венчурных инвестиций. В компанию «Нетология-групп», которой я руководил 10 лет, вошел стратегический инвестор — «Севергрупп». Впоследствии это привело к самому большому экзиту в моей жизни. У меня до этого были продажи бизнесов, но значительно меньшие по объему, — поделился Максим Спиридонов.

Он рассказал, что сделка была сложной: «Севергрупп» сначала выкупила все доли «Нетология-групп» у венчурных инвесторов, а потом нацелилась на полное поглощение компании. У них был опцион на выкуп доли Спиридонова, чем они и воспользовались в начале 2021 года. До этого Максим активно вкладывал всю прибыль в развитие компании. Он, естественно, мог этого не делать и забрать прибыль себе, зная, что со своим детищем придется расстаться. Однако о произошедшем выкупе компании он не жалеет. Анализируя всю цепочку событий, он понимал, что особых вариантов для маневра не было. И к тому же оставил после себя наследие — отличную EdTech-компанию, которая помогла и продолжает помогать тысячам людей получать новые, востребованные на рынке труда профессии.

На чем же базировался успех «Нетологии», если даже крупные корпорации стали охотиться за ней?

Отрасль занята подготовкой сотрудников себе, каждая компания отдельно. Значит был нужен какой-то межотраслевой игрок, который агрегирует лучших специалистов и их силами создаст образовательные программы, по которым будут готовить новых маркетологов, продуктологов, программистов, аналитиков данных.

— Это первый тренд, на котором мы строили «Нетологию». Начала ее строить, кстати, моя жена Юля, а я присоединился, увидев эту историю, и помог ей расширить ассортимент, потому что она начинала только с интернет-маркетинга, а дальше мы пошли в полный спектр digital-профессий. И второй тренд, который мы увидели и вовремя поймали, — тренд на онлайн-образование. В него мы зашли в 2012 году, выйдя из офлайна. Мы долго были в офлайне, о чем не все знают. То есть одна волна пошла, что нужны люди digital-профессий, а вторая волна подтолкнула развитие онлайн-образования в целом. Ну а дальше это уже вопрос бизнес-девелопмента, — отметил Максим.

Секрет семейного баланса

Валерий Золотухин спросил, укрепил ли совместный бизнес отношения с женой или были какие-то проблемы с дележом долей компании. Ведь есть примеры, когда бизнесы страдали из-за того, что супруги начинали делить имущество. Из-за этого некоторые фонды не любят финансировать фирмы, созданные семейными парами.

— Во-первых, мы сразу же договорились, что все фифти-фифти, а также о том, что последнее слово в спорных ситуациях остается за мной, — поделился Максим. — Потому что если у вас «пятьдесят на пятьдесят» и нет человека, который закрывает дискуссии, то можно спорить бесконечно. И Юле хватило мудрости это принять. Потом мы схлопнули юридическую долю в меня, но все равно по закону супруги владеют имуществом пополам. Юля затем переключилась на вспомогательные роли, и она всегда была для меня надежным тылом.

Есть ли жизнь после экзита?

Сумма по итогам экзита после продажи «Нетология-групп» не подлежит разглашению по договору, однако, по оценкам экспертов, понятно, что это несколько десятков миллионов долларов. Валерий Золотухин поинтересовался, куда сейчас инвестирует Максим помимо Impact Capital.

— После экзита я оказался в ситуации, когда нужно решать, куда направить полученные деньги, — сказал Спиридонов. — Первое — я разобрался более-менее с фондовым рынком. Это глупо, но я практически до этого не касался его. У меня все деньги были в бизнесе. Я разбил средства по нескольким портфелям, все как будто бы по науке. Несколько миллионов долларов я решил оставить, чтобы инвестировать их в венчур. Почему? Потому что интуитивно казалось, что я знаю, что такое венчур и стартапы со стороны фаундера, и, наверное, теперь можно попробовать и со стороны инвестора. И вот за прошедшие месяцы я зашел больше чем в 20 компаний чеками по 30–100 тысяч долларов. И прощупав все это дело, вывел для себя некую логику. Видимо, я буду уменьшать количество компаний, сбавлю темп инвестиций и, возможно, увеличу чеки, чтобы иметь возможность заходить в самые красивые, самые интересные для меня сделки, связанные с EdTech, HRTech, с онлайн-образованием, с развитием человека, то есть с тем, что я понимаю, как продуктолог, как стартап-менеджер. Я захожу в те компании, где я вижу «химию» с командой и могу объективно принести пользу своими контактами, рекомендациями, поскольку то, что я научился делать, это выстраивать стратегии, помогать с фандрайзингом, и я понимаю в продукте и маркетинге. Вот это все нужно ставить на службу проектам, которые я считаю лучшими. И чтобы доля в компании была не десятые доли процентов, а хотя бы несколько процентов, а то и 10–15%.

Digital Dolina — ответ Силиконовой?

— Digital Dolina — это спецпроект во время моей работы в «Нетология-групп», — поделился Максим. — Это был попросту ответ на фильм Юрия Дудя про Кремниевую долину. Поскольку большинство героев этого фильма — это мои хорошие знакомые, а то и просто друзья, то мы быстро собрали некоторых из них, добавили туда еще несколько крутых ребят и сделали базовый курс по технологическому предпринимательству, и создали вокруг этого такой спецпроект. В него за пару месяцев пришли несколько десятков тысяч человек и на нем обучились. Когда я уходил из «Нетология-групп», я сказал «давайте я этот проект заберу», потому что он не был денежным, и мы договорились, что это часть сделки. Я проект забрал и вывел его в отдельное юридическое лицо. И вот с этого лета мы развиваем его в направлении, которое очень четко иллюстрирует название юрлица — «Лаборатория предпринимательства».

Пока это проект в большей мере филантропический. Там делаются различные образовательные проекты, курсы, марафоны, эдьютейнмент-шоу, которые на практике проверяют, как эффективно учить предпринимателей, как упаковывать знания, как организовывать комьюнити вокруг обучающего процесса и т. д.

Как найти нужное в инфошуме

Валерий Золотухин задал наболевший для многих вопрос: в России существует гигантское количество разных курсов и школ, и они плодятся, как тараканы. Недавно на ютуб-канале Ксении Собчак как раз вышел разгромный материал, посвященный этой теме. Как же отделить инфоцыганство от нормального онлайн-образования? Должно ли это как-то регулироваться и как вообще можно проверить качество информации?

— Я видел это видео Собчак, и оно заставило меня задуматься еще раз о том, что происходит в образовании, — сказал Спиридонов. — У меня пока нет окончательных выводов. Мы живем в эпоху перемен. Надо признать, что бум инфобизнеса, инфоцыганства и вообще онлайн-образования существует. Но непонятно, где прочерчены границы и где одно перетекает в другое. Даже я не всегда могу это определить. Да, какие-то вещи очевидны: если вам врут, то это однозначно плохо. А вот если лукавят и ведут вас в направлении, которое вроде как экологично, то дать оценку сложнее. Каждый, кто не ленив, мало-мальски пытается кого-то чему-то научить и часто делает это плохо, а еще иногда при этом явно врет, но давайте рассмотрим ситуацию по-другому: почему это так? Происходит глобальная пересборка информационного пространства в силу того, что последние 20-30 лет человечество практически во всех областях из дефицита знаний перешло рывком в их профицит, то есть в избыток.

Аккумулируя это внимание, можно потом эту «валюту» конвертировать в разные формы. Например, вызвав внимание людей к теме инвестиций, можно привлечь их в акционеры своей компании. Максим Спиридонов также пытается аккумулировать внимание аудитории, поэтому помимо выступлений на Ютубе он начал вести и Телеграм-канал.

— Оттуда я могу «доставать» партнеров по бизнесу, когда мне это нужно, сотрудников для своих стартапов, — отмечает Максим. — Возвращаясь к нашему вопросу: вот есть эта история с вниманием, как валютой, и вот есть эти инфлюенсеры, которые аккумулируют внимание и на что-то собираются его разменивать. Один из способов монетизировать его — продавать информационные обучающие продукты. Теперь переходим в другой тренд: современная система образования практически во всех сегментах перестала быть актуальной. С каждым годом требования рынка труда, общества, прогресса улетают вверх, а система образования развивается примерно никак, она движется по прямой. То есть поле напряжения между этой взлетающей «клюшкой» и этим плоским «флэтом» увеличивается с каждым годом. И в это поле напряжения, собственно, и хлынула предпринимательская инициатива. Туда пришли люди умеющие и не умеющие, способные и не способные, но желающие и имеющие смелость заявить о том, что «я могу». И нескромные порой. Нужно ли их осуждать? Кого из них? Где проходит красная линия? Я не знаю. Какие-то из них у меня вызывают мощнейшую антипатию, но какие-то из борцов с ними у меня вызывают еще большую антипатию. Продукты «Нетологии» помогли десяткам тысяч людей, но кто-то тоже может нас назвать инфоцыганами. Скорее всего, и Собчак тоже называют инфоцыганкой. Это вообще удобное слово, чтобы заклеймить тех, кто зарабатывает больше тебя и имеет смелость заявлять о себе в информационном пространстве.

Валерий Золотухин рассказал, что когда он переходил из предпринимателей в инвесторы, то искал всю доступную информацию по инвестициям, и там было много ложного, приходилось ценные сведения собирать буквально по крупицам. Есть ли какой-то надежный способ поиска информации?

Максим рассказал, что он, как и все, сначала ищет информацию в интернете. Но прежде всего пытается найти авторитеты в своих отраслях, на чье мнение можно опереться.

— Самое, конечно, эффективное — это обратиться к людям, которых я знаю, — отметил Спиридонов. — Вот я, например, когда учился фотографии, искал среди знакомых хороших фотографов и у них выяснял, кто для них авторитет в этой сфере и к кому бы они пошли учиться. Я набираю облако мнений, на базе него агрегирую какой-то подход. Это многофакторная история: там и книжки, и какие-то журналы, и онлайн-сервисы. Из всего этого я устраиваю себе образовательную среду.

Николай Алексеев

Фото автора