Лидер сегмента

На рынке информационной безопасности России Avanpost работает десять лет, но именно последние годы стали решающими: из нишевой технологической компании Avanpost превратился в лидера своего сегмента. Какие тенденции и перспективы ждут российский рынок систем управления доступом, как госрегулирование меняет информационную безопасность, рассказал генеральный директор компании Avanpost Андрей Конусов. 

Расскажите о направлениях деятельности вашей компании.

Avanpost специализируется в трех сегментах российского рынка информационной безопасности: системы идентификации и управления доступом к информационным ресурсам предприятия (IDM); управление инфраструктурой открытых ключей (PKI) и учет элементов PKI-инфраструктуры (токены, сертификаты, лицензии СКЗИ); управление однократной одно- и многофакторной аутентификацией сотрудников и внешних пользователей при работе с корпоративными информационными ресурсами, SaaS‑сервисами и мобильными приложениями и традиционным ПО (SSO и Web SSO). В каждом из этих сегментов мы стали технологическими лидерами и на равных конкурируем с соответствующими продуктами ведущих мировых ИТ-компаний. Общее количество пользователей всех продуктов линейки Avanpost приблизилось к трем миллионам.

Наши продукты позволяют заказчику создать современную масштабируемую систему комплексного управления, снизить нагрузку на ИБ-персонал и исключить проявление человеческого фактора: задержки, невольные ошибки и наиболее опасные компьютерные преступления, когда злоумышленнику удается выдать себя за легитимного пользователя ИС с широкими полномочиями и, соответственно, стать невидимым для всей системы ИБ. Это именно та ценность, которую мы несем клиентам. При этом наши решения отвечают потребностям самых крупных территориально распределенных организаций. Но в то же время они доступны и для среднего бизнеса.

Прошедший год стал одним из самых успешных для Avanpost, при этом на российском ИБ-рынке вы работаете 10 лет. Благодаря чему удалось добиться таких результатов?

Действительно, этот год был очень интересным и важным. Сошлись результаты нескольких сложных проектов развития. За год оборот компании вырос на 45%, причем одновременно повысилась выработка на сотрудника. Наша клиентская база теперь охватывает больше отраслей, причем большая и хорошо развивающаяся часть клиентской базы – это госсектор. В коммерческом сегменте мы занимаем сильные позиции в банках и страховых компаниях, в ТЭК, в ритейле и на логистических предприятиях, в промышленности и телекоме. В прошедшем году среди потребителей наших услуг значительно выросла доля крупных территориально распределенных организаций. Отчасти это связано с политикой импортозамещения.

В 2017 году мы реализовали в наших продуктах многие функции, а также существенно упростили внедрение и сопровождение. В итоге наш флагманский продукт Avanpost IDM вышел на уровень ведущих западных решений не только по функциональности (это произошло годом раньше), но и по всей совокупности потребительских характеристик. Год назад мы выпустили новый продукт – Web SSO, который стал центром нового сегмента российского рынка ИБ. А число активных пользователей Avanpost PKI к концу года достигло уровня в 1,5 млн.

Главная причина этих результатов – произошедшее пять лет назад коренное изменение стратегии компании.

До 2012 года Avanpost нашел перспективную рыночную нишу и создал для нее линейку продуктов и занимался их длительными единичными внедрениями. Но в 2012 году все круто изменилось: крупнейшим акционером Avanpost стала инвестиционная компания LETA Group, понявшая, что потенциал идей, технологий и команды разработчиков гораздо масштабнее. Требовалось изменить модель бизнеса компании. Новая стратегия предусматривала упрощение продуктовой линейки, концентрацию на том, в чем мы были действительно сильны, разбиение монолитного программного комплекса на три продукта, которые могли внедряться по отдельности и в любых сочетаниях, давая в последнем случае понятный заказчику синергический эффект. Кроме того, это позволило быстрее развивать продукты, упростить и ускорить выпуск новых версий.

Очень непросто было сделать темы IDM, PKI и SSO интересными для множества новых целевых групп, ведь тогда эти сегменты рынка были крайне инертными, а большинство потенциальных заказчиков вообще не считали соответствующие продукты кандидатами на внедрение.

Продукты Avanpost должны были стать доступными гораздо более широкому кругу предприятий и при этом гораздо более функциональными. Так родился целый набор оригинальных технологий.

Опыт нашей компании доказывает, насколько велика роль продуманной стратегии при комплексной трансформации компании, изменении модели бизнеса. Разумеется, наш рынок постоянно создает неожиданные обстоятельства. Порой, кажется, что в этих условиях ни о какой стратегии и речи быть не может. Но это не так. Именно стратегия позволяет, внося необходимые коррективы в конкретные проекты, добиться согласованности конечного результата, ничего не упустить.

Каковы главные цели деятельности компании в следующие пять лет? Как вы оцениваете перспективы развития вашей отрасли в ближайшие пять лет в России и мире? 

Я считаю, что и в России, и в мире перспективы нашей отрасли отличные. И в ближайшие пять лет, и в более отдаленной перспективе.

Нравится нам это или нет, но все организации – и российские тоже – уже попали в полную зависимость от ИТ. Сегодня организации идут дальше по этому пути, стремясь перевести всю систему менеджмента на управленческие решения, опирающиеся на анализ объективных данных. Это так называемый менеджмент, управляемый данными (data‑driven management, или DDM). Он означает все большую концентрацию данных, появление новых элементов ИС, ответственных за их сбор, транспортировку, консолидацию, аналитическую обработку и хранение. Соответственно, финансовый и репутационный ущерб от ошибок управления доступом значительно возрастает. И в то же время уже сейчас весьма ощутимая на российском рынке труда нехватка ИТ- и ИБ-специалистов будет становиться еще более острой. Система образования не может угнаться за этой тенденцией. Это также будет повышать востребованность главных элементов нашей продуктовой линейки (IDM, PKI и Web SSO), которые являются не только ИБ-решениями, но и мощными средствами автоматизации, высвобождающими ИБ-персонал.

Но все это потенциальные возможности. Чтобы реализовать их, сохраняя и укрепляя лидерские позиции Avanpost в госсекторе и коммерческих организациях, нам надо учесть меняющиеся потребности российских организаций, их отличия от западных рынков (например, поворот крупных организаций к российскому ПО) и общие тренды (например, DDM). И соответствующим образом развить линейку продуктов. Общее направление этих изменений – расширение функциональности продуктов в сопредельные области.

Так, в Avanpost IDM будет появляться все больше функций, относящихся к решениям класса IGA (Identity Governance and Administration). Наша PKI-система будет обрастать функциями Compliance (например, тонким управлением конфигурацией токенов, выпуск не только сертификатов, но и других объектов (например, профилей доступа). Web SSO будет постепенно замещать классическую систему SSO. Развитие продукта мы видим в увеличении количества поддерживаемых протоколов и способов аутентификации и в поддержке систем, использующих нестандартные протоколы.

Наши решения имеют хороший экспортный потенциал, в ближайшие пять лет мы его хотим реализовать. Мы продолжим работать на постсоветском пространстве, но главной целью экспортного проекта станет дальнее зарубежье. Начнем работу в двух существенно различающихся регионах. Один из них – арабские страны, другой – Юго-Восточная Азия или Латинская Америка. Во всех странах присутствия будем работать через стратегических партнеров, от которых требуются хорошие рыночные позиции в целевых сегментах, наличие всех необходимых лицензий и сертификатов и штат профессионалов.

К концу пятилетнего периода мы должны занять прочное место на ИТ-рынках двух первых регионов, располагать выверенными экспортными версиями продуктов, выполнить первые коммерческие и пилотные проекты, создать необходимую инфраструктуру, а также запустить процесс освоения какого-либо третьего региона.

Как бы вы охарактеризовали российское госрегулирование в сфере информационной безопасности?

Я считаю этот опыт положительным. В проекте импортозамещения государство действует более уверенно и системно, чем при регулировании сферы обработки персональных данных. Импортозамещение – гораздо более масштабный проект, беспрецедентный по сложности. При этом нормативная база формируется без каких-либо неожиданных отклонений, даже отношение к этому проекту заказчиков и ИТ-компаний, да и всего общества, постепенно меняется. Это поразительный результат, если учесть, что всего несколько лет назад имела место полная уверенность и заказчиков, и участников рынка в отсутствии российского ПО как такового, о его способности серьезно потеснить западных конкурентов говорить было очень трудно. Наша компания, как я уже говорил, вступила в конкуренцию с ведущими западными IDM-системами до объявления курса на технологический суверенитет, и я прекрасно помню, с каким скрипом менялось отношение заказчиков к российским продуктам. Твердая позиция государства, согласованно воплощаемая в жизнь множеством госструктур, очень сильно способствовала изменению этой ситуации.

Хочу особо подчеркнуть, что за последние годы наметился серьезный тренд на сближение госрегуляторов и экспертов отрасли. Регуляторы стали в своей деятельности все больше ориентироваться на работу с профессиональным сообществом, что не может не радовать. Так, в новом проекте цифровизации российской экономики уделяется внимание вопросам ИБ, например, создан соответствующий Центр компетенции, который уже основательно поработал.

Если подвести итоги трех лет импортозамещения: достаточно ли локализован ИБ‑рынок, в частности, на примере вашей компании?

Рынок ИБ изначально был более готов к импортозамещению, чем рынок ИТ, на котором практически во всех сегментах успешно работали только западные решения. На ИБ-рынке с ними и до этого конкурировали российские продукты. Безусловно, на фоне политики замещения иностранного ПО тенденция вышла на новый уровень. Это подтверждает и наш опыт. Avanpost IDM – первый российский продукт класса IDM, появившийся на рынке 10 лет назад и к сегодняшнему моменту не уступающий по функциональности и удобству использования ведущим западным решениям.

На ваш взгляд, влияет ли на бизнес-показатели компании атмосфера внутри коллектива. Как бы вы оценили корпоративную среду вашей организации?

Безусловно, влияют. Каждый сотрудник чувствует свою сопричастность к успехам компании, это становится для него мощным фактором мотивации. Атмосфера внутри российского вендора ПО должна быть одновременно оптимистической, требовательной, компетентной и доброжелательной. Оптимизм необходим, чтобы верить в намеченные цели, хотя против тебя работает и огромная сила международных ИТ-брендов, и кажущаяся несоизмеримость сил, и начальная разница в функциональности решений, которую нужно каким-то образом быстро ликвидировать. Компетентность нужна, чтобы справиться с поставленными задачами, требовательность позволяет избежать ситуации, когда неудачи на каких-то одних участках работ обесценивают сделанное остальной командой. Доброжелательность же нужна, чтобы поддерживать друг друга, обмениваться идеями, чтобы неизбежные ошибки и высокая нагрузка не разваливали коллектив. Я считаю, что наша корпоративная среда именно так и устроена. Это и позволило реализовать второй пятилетний план развития, а теперь – быть уверенными в выполнении третьего плана.

Чего вы ждете в текущем году для улучшения вашей ситуации на рынке, к примеру, принятия новых законопроектов, изменения ситуации в госрегулировании, улучшения международных отношений, выхода на экспорт?

Отмечу два момента. Российским ИТ-компаниям крайне желательно как можно яснее представлять приоритетные направления цифровизации российской экономики и понимать, насколько эта программа связана с политикой перехода на импортонезависимые ИТ. Очень нужна целостная концепция, ориентированная не на Германию (как «Индустриализация 4.0») или какую-нибудь другую страну, а на российскую действительность. С чего начнется цифровизация? С электронного юридически значимого взаимодействия предприятий в рамках кластеров и деловых сетей? Или с автоматизации и роботизации производства, со слоев SCADA и АСУ ТП? Смогут ли российские организации, ссылаясь на цифровизацию, основанную на западным концепциях, вернуться к закупкам западного ПО (поскольку российского, отвечающего этим концепциям, нет)? Или технологический суверенитет станет обязательным на пути к цифровой экономике? Вариантов очень много, и пока сохраняется столь высокая неопределенность, компаниям-разработчикам российского ПО практически невозможно уверенно выбрать направления наращивания компетенций и развития продуктовых линеек и бросить на них все ресурсы. Слишком велики риски.

В своей пятилетней программе развития, ориентированной на российский рынок, мы отчасти компенсируем эту неопределенность, опираясь на ряд устойчивых долгосрочных тенденций. Сюда входят и такие очевидные тенденции, как импортозамещение или усиление зависимости любых организаций от ИТ, приводящее к росту требований к непрерывности бизнеса. И менее очевидные, например, расширение сферы юридически значимых аспектов применения информационных систем, исправление ошибок «лоскутной информатизации» при переходе на импортонезависимое ПО, а также изменение моделей управления предприятиями, отраслями и крупными проектами федерального и регионального масштаба. Формируются кластеры – территориальные, проектные, отраслевые и даже корпоративные, в пределах которых замыкаются производственные цепочки и цепочки поставок, а многие функции передаются на аутосорсинг. Каждая такая тенденция показывает, какие возможности наших продуктов должны быть усилены и в какие сроки. Например, работая в кластерах, предприятия переходят на перекрестное использование информационных ресурсов и прикладного ПО. Если пользователей много, нужна так называемая федеративная аутентификация, которую уже поддерживает наш новый продукт Web SSO, выпущенный около года назад. За прошедшие пять лет мы научились эффективно использовать тенденции, даже разнонаправленные. Но будь у нас «дорожная карта» движения к цифровой экономике, мы могли бы запустить более масштабные проекты.

Учитывая, что в наших планах большое место занимает экспорт в страны дальнего зарубежья, мы были бы заинтересованы в том, чтобы появились доступные инструменты финансирования проектов с горизонтом планирования 5–10 лет. Это позволило бы больше средств направить на анализ целевых рынков, глубокую локализацию, а иногда и переработку продуктов под специфические потребности этих рынков, формирование и «раскачку» партнерской сети.