С момента последнего кризиса в мировой финансовой системе многое изменилось. Где искать слабые места?

Десять лет назад глобальная экономика пережила жестокий кризис. Беспрецедентное вливание денег на финансовые рынки и масштабная господдержка помогли восстановить экономики разных стран. Через 10 лет мировая экономика вышла на годовой рост в 3,7%, что соответствует усредненным темпам последних 50 лет. Однако структурный кризис не закончился, тренд на экономический рост не является устойчивым, а неопределенность последствий технологических инноваций и экономической политики резко усиливается. При этом мировая финансовая система практически не изменилась. Какие последствия кризиса 2008 года могут привести к следующему потрясению?

Глобальный долг

За 10 лет глобальный долг нефинансового сектора стал больше на 74% и достиг $169 трлн, подсчитали в МсKinsey. Основной рост пришелся на государственные и корпоративные долги. Правительства удвоили долги из-за спада в экономике, так как доходная часть бюджета сократилась. Бюджетные стимулы были необходимы для лечения кризисных симптомов. Проблема в том, что они могут закончиться длительным бюджетным кризисом в будущем.

Количественное смягчение

Во время кризиса центробанки влили в экономику $10,4 трлн за счет покупки ценных бумаг, в основном — государственных облигаций. МВФ считает, что политика количественного смягчения (QE — от quantitative easing) центральных банков развитых стран с начала финансового кризиса 2008 года привела к снижению системных рисков и увеличению доверия на рынке. ФРС США таким образом увеличила свой баланс в 5 раз до $4,5 трлн, но к 2020 году планировала сократить его до $3,7 млрд и повысить ключевую ставку до уровня 3%. Оказалось, рынок все еще не готов к нормализации денежно-кредитной политики. Смогут ли центробанки сократить денежное стимулирование с минимальными рисками, большой вопрос.

Большие банки

В 2008-2009 годах банки и финансовые компании в США, Европы и Японии списали активы на сумму порядка $4 трлн. Сейчас банки находятся в гораздо лучшем состоянии: реструктуризация бизнеса, новые требования к капиталу, стресс-тесты и необходимость иметь так называемые «похоронные планы» укрепили их устойчивость. Данные МБР и МВФ показывают, что рынок рискованных секьюритизаций сдулся, вовлеченность банков в рыночные спекуляции снизилась, их зарубежные обязательства и трансграничные потоки капитала уменьшились.

Но банки по-прежнему являются посредниками для создания кредитных денег и одновременно принимают вклады населения. Инвестиционные и розничные операции в большинстве стран, исключая Великобританию, не разделены. Альтернативная дискуссия о 100% резервов для банковского обслуживания, родившаяся в период Великой Депрессии и недавно реанимированная Банком Англии, почти не выходит за рамки академических кругов. Рано или поздно банки в силу своей природы снова столкнуться с кризисом неплатежей, и политикам придется вспомнить обещания не тратить на спасение банков деньги налогоплательщиков. Проблема в том, что банки по-прежнему остаются слишком большими, чтобы упасть.

«Мы видим, что вопросы too big to fail в банковской сфере не были полностью преодолены. Концентрация активов в крупнейших банках в США, Европе и России достаточно высока, макропруденциальные меры уменьшают риски в банках, но переносят риски в реальный сектор», — отмечает Олег Шибанов, профессор финансов РЭШ, академический директор Центра финансовых инноваций и безналичной экономики.

Неравенство доходов

Восстановление экономики выразилось в росте финансовых рынков и совокупного ВВП в мире. Однако уровень неравенства вырос, поэтому рост реальных доходов домохозяйств был неравномерным, по ряду показателей их положение ухудшилось. Около 4 млн американцев все еще должны по ипотеке больше стоимости своего дома, доля получателей зарплат ниже черты бедности увеличилась на 1,3 п.п до 23%. Проблема в том, что растущее расслоение сдерживает рост спроса и может угрожать рецессией. Сопутствующий политический популизм ведет к ограничениям свободной торговли, также замедляющим экономический рост.

Пенсионный дефицит

Пенсионные фонды оказались в стороне от роста рынков после кризиса. В рамках количественного смягчения Центральные банки выкупали у них облигации, однако полученные средства фонды в большом объеме тратили на покупку новых облигаций. Например, в Великобритании доля облигаций в составе пенсионных портфелей удвоилась до 56%, а доля акций, напротив, снизилась в два раза до 29%. Такая структура вследствие низких процентных ставок на инструменты с фиксированной доходностью привела к слабому росту пенсионных активов.

Закредитованность физлиц

Когда пузырь на рынке ипотечных кредитов США лопнул, уровень долга домохозяйств снизился на 19%. Отношение долга к доходам упало с 13% до 10,5%, однако, говорить об устойчивом восстановления спроса пока рано. Новый кризис неплатежей могут вызвать студенческие займы 40 млн американцев. Они задолжали кредиторам $1,5 трлн после того, как власти сократили финансирование высшего образования из-за кризиса 2008 года. Это единственный долг, который американцы нарастили после кризиса, он является вторым по объему после ипотеки.

Ошибочные прогнозы

До кризиса в академической среде доминировала идея саморегулируемых эффективных рынков. К сожалению, признанные макроэкономические теории до 2008 года практически не учитывали механику создания денег финансовыми институтами, последствия кредитной экспансии и хрупкости системы. Сейчас большая проблема в том, что нет четкого понимания экономических трендов, появившихся после кризиса. Нет оживления развивающихся экономик, однозначных объяснений и прогнозов безынфляционного роста и нулевой динамики производительности. Нет и надежных оценок последствий перехода от стимулирования к сдержанности в денежно-кредитной и фискальной политике.

Елена Зубова

Фото: Gettyimages.ru