Закон кармы

Моисей Фурщик, управляющий партнер компании ФОК (Финансовый и организационный консалтинг), представил Журналу Стратегия ретроспективный анализ развития промышленности в России. Эксперт рассказал, как мы учимся на своих ошибках и чему может помочь приобретенный за столетия опыт.

В докладе 1909 года В. И. Гурко «Наше государственное и народное хозяйство» автор говорит об отставании России во многих областях, в том числе в промышленности и производительности, от других мировых держав. Прошло более ста лет. Воз и ныне там?

За последние 100 лет Россия (СССР) совершила несколько рывков в развитии промышленности. Но это было эпизодически и бессистемно. Прорывов удавалось достигать за счет концентрации ресурсов на отдельных направлениях. Но затем темпы снижались, приоритеты менялись, лидерство даже на узких направлениях вновь терялось. В результате доля России в мировом производстве заметно снизилась. Если в 1913 году она составляла 10% (вся Российская Империя – 12,7%), то в 2015 году – всего 2,7%.

Но эта печальная ситуация не является предопределением России. Просто не надо пытаться достичь всего и сразу. В России регулярно ставится задача «догнать и перегнать Америку» в кратчайшие сроки. При этом нерационально тратятся ресурсы, цели не достигаются, и в обществе чрезмерный энтузиазм сменяется очередной депрессией. В результате технологические разрывы только усиливаются. А необходимо переходить на спокойную работу, постепенное и органическое развитие, расширение кооперации с другими государствами, поэтапное удлинение и оптимизацию производственных цепочек.

Промпроизводство, по сравнению с мартом, снизилось в апреле на 5,6% (после роста на 9,1% в марте, 3% в феврале и падения на 19,7% в январе 2016 года), по данным Росстата. К чему приведет продолжение падения? Ждать ли технологического краха?

По моему мнению, краха не случится даже при неблагоприятном развитии событий. Россия все равно будет добывать и продавать значительные объемы сырья. Вырученных средств хватит для приобретения ключевого высокотехнологичного оборудования и даже для покупки и освоения ряда технологий «второго эшелона».

Поэтому более вероятен сценарий постепенного отставания без катастроф и жесткого обвала. Но это даже более опасно в стратегическом плане, так как менее заметно. То есть в таком случае не возникает мощных стимулов для перелома ситуации. Пример Латинской Америки XX века показывает, что подобным путем можно двигаться десятилетиями.

При таком сценарии наибольшее отставание будет формироваться в тех отраслях, где технологический прогресс сейчас идет максимальными темпами: биотехнологии, возобновляемая энергетика, электроника, телекоммуникации. Постепенно могут теряться преимущества в тех направлениях, где пока у России относительно сильные позиции: атомный комплекс, космос, информационные технологии. Без развития международной кооперации и активной работы на мировом рынке такое развитие событий станет почти неизбежным.

Отечественная промышленность имеет выраженный сырьевой характер, несмотря на попытки диверсификации экономики. Есть ли у России шанс уйти от этого перекоса?

Сама по себе добыча сырьевых ресурсов не является абсолютным злом. Примеры Норвегии, Австралии и Канады показывают, что конкурентоспособную и высокотехнологичную экономику можно создать и при большом весе добывающей промышленности в ВВП.

Поэтому не нужно пытаться догматично сокращать эту долю, «выжимать соки» из сырьевых компаний. Гораздо важнее создавать стимулы для удлинения производственных цепочек, осуществления все более глубокой переработки, создания оборудования для добывающей промышленности. То есть максимально использовать существующие конкурентные преимущества России, а не создавать что-то с нуля за счет огромных затрат, осуществляемых под государственным руководством.

Плавное смещение в сторону перерабатывающей промышленности может осуществляться за счет разумного ограничения рентных доходов с одновременным стимулированием частной инициативы в технологичных отраслях. Значительную роль в таком перераспределении ресурсов должна играть финансовая система, но это станет возможно только в случае развития конкуренции в банковской среде, а вовсе не в рамках существующей тенденции к увеличению доминирования госбанков.

Кроме того, опережающими темпами должен расти малый и средний производственный бизнес, в том числе за счет расширения кооперации с крупными корпорациями.

К слову, доля добывающих отраслей в промышленном производстве России не так уж и велика по мировым меркам. В 2015 году она составила 23,7%. А в мире на долю добывающей промышленности приходится в целом около 25% производства. Правда, тренды у нас совсем разные. В отраслевой структуре мировой промышленности продолжает расти доля обрабатывающих отраслей, особенно машиностроения и химической промышленности. А в России в 2014–2015 годах, наоборот, увеличивалась доля добывающих отраслей.

Требуется ли участие государства в развитии промышленности или его доля и так высока в этой отрасли и стоит наоборот начать ее снижать?

Уже сейчас доля государственных компаний в российской промышленности чрезмерно велика. Среди десяти крупнейших промышленных компаний по рейтингу «Эксперт РА» семь являются государственными, это очень много.

При этом эффективность таких предприятий довольно сомнительна. Когда обсуждается получение бюджетом дивидендов от сырьевых государственных компаний, то в тени остается тот факт, что сходные по масштабам бюджетные субсидии и средства институтов развития регулярно выделяют несырьевым окологосударственным предприятиям. И явных результатов от этих вложений часто не видно. И такая ситуация характерна для государственных предприятий не только в России, но и во многих других странах.

Потому необходимо как можно скорее начать снижение доли государства в промышленной сфере.

А если в России до сих пор нет уверенности в большей эффективности частных компаний, то можно начать процесс со следующего практического эксперимента. В двух-трех сильно монополизированных государством отраслях разделить соответствующую госкомпанию (или госкомпании) на одну государственную и одну-две частные. А через три года сравнить результаты. Только для чистоты эксперимента необходимо запретить госкомпаниям покупать частных конкурентов, как это делала «Роснефть».

А роль государства должна быть не во владении активами, а в снижении рисков, создании «финансового плеча» для частных компаний, продвижении их на зарубежные рынки, софинансировании НИОКР, создании инфраструктуры.

Какой срок нужен для восстановления промышленности и для ее роста? Какие меры необходимы для этого принять?

Падение промышленности уже настолько глубокое, что восстановительный рост может возникнуть даже в следующем году, если продолжится стабилизация. Но вопрос в его качестве и темпах. Ведь рост объемов производства в рамках 1–2% в год на основе старых технологий будет означать отставание как в количественном выражении, так и в качественном уровне промышленности. Но это создаст иллюзию улучшения. И важно ей не поддаться.

Необходимо реинтегрироваться в мировую экономику. Это ключевое условие качественного и долгосрочного роста промышленности.

Кроме того, важны восстановление спроса и инвестиционной активности, то есть создание государством условий для долгосрочных вложений, о которых очень много говорится, но почти ничего не предпринимается.

Ну и конечно, назрела массированная демонополизация различных секторов российской экономики. Причем не только промышленности, но и финансовой сферы, а также инфраструктурных отраслей.

Это потребует времени, но зато через три-четыре года мы получим не символический, а реальный рост.